Ответная реакция

[Black-Moon]

Название: Ответная реакция (Backlash)
Fandom: House M.D.
Автор: Sandrine
Перевод: Black Moon
Жанр: Angst, pre-slash
Рейтинг: PG
Пэйринг: Грегори Хаус/ Роберт Чейз
Разрешение на перевод: еще не спрашивала
Примечание: Перевод сырой, потому запись закрытая.))
Upd. Никто не желает отбетить?))

Прошло три недели, как ушел Воглер, и Чейз так больше не мог. Постоянные насмешки, все более и более ядовитые, бессмысленные задания, которые давал ему Хаус, язвительное игнорирование его профессионального мнения. Он снова чувствовал себя ребенком, которому отец объявил бойкот за непослушание. И хуже всего было понимание, что он его заслужил. Впрочем, непослушание не было тем словом, которое подходило ему, предательство подходило гораздо больше.
Оглядываясь назад, он не мог даже вспомнить, что довело его до этого. Не мог себе представить, как от защиты Хауса, когда даже Камерон и Форман считали, что босс перешел все границы, от слов «Мне нравится этот парень», сказанных от души, он дошел до настолько сильной неприязни, что напрямую отправился к Воглеру целовать его жирную задницу.
И теперь он пожинал то, что посеял, желая снова почувствовать ту неприязнь, потому что холодное равнодушие ранило бы меньше, верь он, что его действия были оправданы. Но злость, которая подтолкнула его, испарилась, оставив после себя горький привкус раненой гордости и осознания, что он сам во всем виноват.
Он помнил, как Хаус задал ему вопрос в самый разгар его предательства, «И как, ты себе представляешь, всё это закончится?».
Теперь он хотел задать тот же вопрос Хаусу. Будет ли Хаус подкалывать его и наслаждаться его мучениями, пока в конце концов не устанет и не уволит его? Или будет просто продолжать, наблюдая, сколько времени пройдет, пока Чейз наконец не выдержит и расплачется? В этом случае ждать осталось недолго, устало думал он.
Он снова допоздна задержался на работе, уже третий раз за неделю, а была только среда. Их последнее дело было только что закончено, пациентка вверена заботам любящего мужа, но оставалось написать отчет, и Хаус настаивал, что он должен быть передан ему уже сегодня вечером. Камерон взяла выходной.
– Что очередная поблажка в твоем новом контракте? - спросил ее Форман.
Сам Форман ушел еще два часа назад… наверняка, на свидание. Чейз ожидал, что Хаус рассмеется Форману в лицо, когда тот спросил, может ли он идти. Но Хаус лишь пожал плечами.
- Конечно. Чейз останется и займется отчетом.
Чейз даже не стал спорить. Последний раз, когда он возразил – фактически, единственный раз, когда он осмелился возразить, сказав Хаусу, что это просто нечестно, - Хаус от души расхохотался, словно услышал чрезвычайно удачную шутку. Чейз всё понял. Отныне «честно» не то слово, которое применимо к нему.
Поэтому больше он не спорил. Просто пытался справиться со всем, что изобретал Хаус, упрямо пытаясь доказать себе и Хаусу, что сможет всё вынести.
Только не мог.
Чейз сделал глубокий вдох и проскользнул в кабинет Хауса. Ему было непонятно, почему Хаус все еще здесь, развалившись в кресле, с ногами на столе и играя в гейм-бой, когда он мог бы быть дома, занимаясь… ну чем он обычно занимается после работы.
Чейз подошел к столу Хауса и простоял почти три минуты, пока Хаус наконец не заметил его. И даже тогда, он не потрудился оторвать взгляд от экрана.
- Уже закончил? Быстро. Сейчас только, - он быстро взглянул на часы и снова уткнулся в экран, - полдесятого. У меня сегодня хорошее настроение. Можешь идти домой. Оставь отчет на столе, завтра посмотрю. Или в конце неделе. Это не срочно.
Перевод: я заставил тебя работать допоздна просто, потому что мне так захотелось, теперь ты об этом знаешь.
Можно подумать, Чейз об этом не знал.
- Мы можем поговорить?
- У меня создалось впечатление, что мы уже разговариваем. Если только ты не используешь слово «поговорить» как эвфемизм для «заняться сексом». Тогда нет, не можем.
Чейз закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Интересно, оправдает ли его судья, если он просто возьмет и проломит Хаусу череп его же тростью.
Наконец Хаус поднял голову, со вздохом отложив в сторону гейм-бой.
- Ты все еще здесь.
Хаус нахмурился и, откинувшись в кресле, посмотрел на Чейза долгим жестким взглядом.
- Полагаю, это означает, что у нас, вероятно, должен состояться Разговор. С заглавной буквы Р. Отлично, говори.
- Это так и будет продолжаться? – выпалил Чейз и тут же осознал, насколько жалко это прозвучало. Он закусил губу.
Выговор не заставил себя долго ждать.
- Вы должны быть более точны в определениях, доктор Чейз. Что за «это», на которое вы ссылаетесь, и что именно вы подразумеваете под словом «так»?
Чейз не мог не признать, что здесь Хаусу не было равных. Всё, сказанное им Чейзу, указание, вопрос или простая констатация факта, не важно насколько очевидными или сухими они были, скалилось едва скрытым ехидством. Всё равно, что ходить босиком по битому стеклу.
- Я просто хочу, чтобы всё было так, как раньше.
Получилось гораздо жалостливей, чем он хотел, и Хаусу представился шанс поинтересоваться, что подразумевается под словом «раньше». Удивительно, но этого не произошло. Однако это не означало, что Чейзу понравился ответ.
- Ах, вот оно что, - улыбка Хауса, предназначавшаяся ему, была такой же фальшивой, как цветы в регистратуре. – Но время забавно устроено. Оно просто не позволит тебе повернуть его назад.
Этого издевательского тона Чейз не выдержал.
- Так больше не может продолжаться, - резко сказал он, понимая, что для того, кто предположительно извиняется, он говорит слишком высокомерно, но уже не мог сдерживаться. – Реши же наконец. Прости меня или уволь. Но не поступай так!
- Ты не можешь приказать мне простить тебя. Это исключает частицу «просто» из слова «простить». И я не собираюсь увольнять тебя.
- Тогда я сам уйду.
- Не-а, - Хаус прищелкнул языком и ухмыльнулся. Он явно был доволен собой. – Извини, но не можешь. У тебя двухгодичный контракт, и ты не уйдешь отсюда пока не отработаешь всё до последнего дня, неважно, сколько ты будешь скулить, умолять, злиться и хлопать своими длинными ресницами. Ты уже давно потерял право уйти с этой работы. Интересно, когда это случилось… Наверно, тогда когда ты продал меня ради этой самой работы?
Это прогресс, подумал Чейз. Наконец-то они упомянули Инцидент вместо того, чтобы ходить вокруг да около. Наверно, пришло время объяснить свою версию событий. Только его версия событий была неясна и смущала его. Он почти не надеялся, что кто-нибудь сможет поверить ему.
- Всё было не так… Я был расстроен. Я облажался, знал об этом и боялся, что ты меня уволишь. Но это не вся история, – он сделал глубокий вдох. – Я разозлился, что ты вмешался в мои дела с отцом.
Конечно, это была не вся история. Но именно эта её часть имела смысл.
- И эти горячие факты доказывают, что твоя мелочная месть ни к чему не привела, - Хаус ухмыльнулся. – Однако забавно, отдаю тебе должное.
Он снова взялся за гейм-бой.
– Было приятно поболтать о старых добрых временах. Теперь проваливай. Я говорил, что завтра ты приходишь на час раньше?
Чейз хотел спросить «Почему?», но только обреченно кивнул. Он напомнил себе, что нет смысла спорить или продолжать разговор, если Хаус сказал, что он закончен.
Уходя, он безмолвно надеялся почувствовать спиной обжигающий взгляд Хауса, свидетельствующий, что тот, по крайней мере, хоть в чем-то не ограничится статусом кво. Вместо этого он услышал звуки игровой приставки.
Чейз не думал, что когда-нибудь сможет почувствовать себя хуже, чем несколько минут назад. Было что-то завораживающее в том, как Хаус продолжал доказывать, что он не прав.
После Разговора – на самом деле Чейз не считал, что их беседа заслуживает заглавной буквы – он перестал ждать каких-то перемен. Хаус явно дал понять, что презирает его и сделает все возможное, чтобы, по крайней мере, испортить ему жизнь. И нет ничего, чтобы Чейз мог сказать или сделать, чтобы изменить это. Несколько раз он задумывался, что если он просто возьмет и допустит ошибку, заставив таким образом больницу уволить его. Но они были врачами, и, когда они ошибались, люди умирали, а он не был готов так рисковать.
Так что он ходил на работу и следовал указаниям Хауса, которые тот рявкал. Учился не вздрагивать от очередной насмешки и не обращать внимания на глухую боль, поселившуюся где-то глубоко внутри. Особенно в те моменты, когда Хаус делал ироничное замечание, заставлявшее их всех улыбнуться, только для того, чтобы заморозить улыбку Чейза своим ледяным взглядом, безмолвно называвшим его лишним и словно говорящим «У тебя нет права смеяться над моими шутками».
Чейз выполнял свои функции и больше ничего. Времена, когда работа приносила удовольствие, и он наслаждался сарказмом Хауса, казались далекими воспоминаниями, и он мог только надеяться, что день пройдет без оскорблений, которые ранят его еще глубже.
Однажды утром Хаус, ковыляя, подошел к белой доске, взял маркер и начал писать.
- Значит так. Покрасневшие глаза, невнимательность, постоянно плохое настроение. Дифференциальный диагноз?
Он отложил маркер и выжидающе посмотрел на трех молодых врачей, одновременно играя свободной рукой с резиновым мячиком.
Форман нахмурился.
- Это может быть, что угодно. Нам нужно больше данных. Сколько лет пациенту?
- Двадцать семь. Так что мы не может списать всё на преклонный возраст. Однако, будьте проще. Давайте не будем предполагать худшее.
Камерон пожала плечами.
- Недостаток сна?
В отвращении Хаус скривился.
- Как скучно!
Форман открыл рот, но прежде чем он смог предложить свою, без сомнения более экзотическую интерпретацию симптомов, Хаус продолжил:
- Однако, очень похоже.
Он дважды подкинул мячик в воздух и поймал его, а затем неожиданно бросил мяч в сторону Чейза, который инстинктивно попытался его поймать. Однако не успел. С легким стуком мячик упал на пол, и Чейз без энтузиазма встал, чтобы поднять его. Он мог бы истолковать этот жест, как «Мяч в твоих воротах» и прочую чушь в том же роде, если бы не был убежден, что Хаус просто хотел посмотреть, как Чейз не поймает мяч.
- Основной вопрос состоит в том, - продолжил Хаус, повернувшись к доске и не удосужив Чейза взглядом, - это симптом или причина?
Пока все трое размышляли над вопросом, Хаус добавил к списку симптомов «Плохая реакция».
Чейз застонал. Он мог поклясться, что видел, как Хаус незаметно усмехнулся. Значит, опять унижаем доктора Чейза, счет 1:0.
- Послушайте, я… - начал было Чейз, но жесткий взгляд Хауса заставил его замолчать.
- Симптом или причина?
- Раз вы так спрашиваете, значит, симптом, - заключил Форман, похоже незаметивший обмен взглядами между Хаусом и Чейзом, или притворившись, что не заметил.
- Очень хорошо, доктор Форман. А что, вы считаете, является причиной его бессонных ночей?
Форман заморгал.
- Ээ. Подружка не дает ему покоя всю ночь? В этом вообще есть смысл, или тебе просто скучно?
- Просто скучно. И нет. Если бы это была просто изматывающая сексуальная активность, он был бы гораздо счастливее.
Чейз протер глаза и откинулся в кресле, раздраженный, но слишком усталый, чтобы прекратить эту игру в загадки. Он едва не рассмеялся из-за абсурдности следующего предположения Формана, сдержавшись только потому, что мог еще сильнее разозлить Хауса. Он не хотел услышать во второй раз, что ему не позволяется быть довольным собой.
- Может он хочет порвать с ней, но не знает, как сказать ей об этом?
Хаус закатил глаза.
- Вероятно, но не похоже. Из-за чего еще он может быть несчастлив?
- Из-за работы? – предположила Камерон.
- Звучит более убедительно. Может его работа – отстой, или он не находит ее достаточно интересной. Или коллеги его ненавидят. Или его босс, конечно же, ублюдок. Или всё сразу. Да, теперь я понимаю, что делает человека настолько несчастным, чтобы лишить его сна.
Краем глаза Хаус заметил, что Форман и Камерон обеспокоенно переглянулись.
- А может быть дело совсем не в этом, - неожиданно вмешался Чейз. Все уставились на него.
- Доктор Чейз, я польщен, что вы присоединились к нашей дискуссии! И в чем, скажите, пожалуйста, по вашему мнению, причина несчастья нашего бедного пациента?
Чейз выдержал пронзающий взгляд Хауса.
- Чувство вины.
- Интересная теория. Однако ошибочная, - Хаус мрачно улыбнулся, а Чейз, застонав, закрыл лицо руками. – Сожалеть, что выбрал сторону побежденных, и чувствовать себя виноватым – не одно и то же.
- Я плохо спал еще до ухода Воглера, когда сторона побежденных все еще была стороной победителей. Как это вписывается в твой диагноз?
Он бросил Хаусу его мяч, который тот поймал одной рукой. Чейз встал, с шумом поставил свой стул на место, и, проскочив мимо Формана, выбежал из кабинета.
Хаус, как ни в чем не бывало, посмотрел на двух оставшихся врачей.
- Разве это не было интересно?
Он улыбнулся и написал на доске «Вспышки гнева».
Когда двенадцать часов спустя Чейз вернулся, в больнице никого не было. Он не был уверен, что ему следует удивляться тому факту, что Хаус все еще сидел в своем кабинете. Могло показаться, что он ждал, когда появится Чейз.
Хаус отложил в сторону журнал, который читал, когда Чейз проскользнул внутрь.
- Неужели это наш неуловимый пациент? Так быстро вернулся? Я думал, ты побежал топиться или совершить что-нибудь настолько же драматичное и бессмысленное.
- Я так больше не могу.
- У меня чувство дежа-вю. Кажется, мы об этом уже говорили? – спросил Хаус со скучающим видом и притворился, что вернулся к чтению журнала. – Что именно ты хочешь сказать? Что не можешь работать со мной? Позволь процитировать тебе одного человека, которого мы оба знаем «У тебя нет выбора».
Чейза передернуло, когда Хаус бросил ему в лицо его собственные слова. Ненависть к самому себе боролась с жалостью. Было не ясно, кто победит, но в данный момент жалость одерживала верх.
- Что ты хочешь, чтобы сделал? – спросил Чейз, пытаясь справиться с переполняющим его чувством беспомощности. Должно же быть хоть что-то, что мог сделать.
Хаус продолжал читать журнал, намеренно не обращая внимания на отчаяние Чейза.
- Не знаю. Минет было бы неплохо, - равнодушным голосом сказал он.
Не успев подумать о том, что он собирается сделать, Чейз встал и обогнул стол Хауса. Он остановился прямо перед ним и опустился на колени, надеясь, что грациозно, но скорее просто устало. Его руки потянулись к молнии на брюках Хауса, чтобы расстегнуть ее, но вдруг тонкие, на удивление сильные пальцы схватили его за запястья и остановили.
- Как бы меня не радовало полное отсутствие у тебя гордости и готовность стать моей шлюхой, ты понимаешь, что это была шутка?
Шутка. Конечно.
Чейз закрыл глаза, его голова упала вперед, и он уткнулся лицом Хаусу в бедро. Его сердцебиение отдавалось эхом в ушах, выстукивая тихую звуковую дорожку к этой сцене. Голова пылала. Возможно, из-за стыда, возможно, из-за тепла, исходившего от другого человека. Глаза жгло. Он подумал, оттолкнет ли его Хаус, если он начнет плакать и зальет слезами его брюки.
- Пожалуйста, - пробормотал он. Ткань брюк, в которые он уткнулся лицом, заглушила звук.
- Ты спрашиваешь разрешение отсосать или о чем-то еще?
Хаус тщательно контролировал свой голос, даже его фирменная насмешка отсутствовала.
Последовала долгая пауза. Томительная тишина, нарушаемая только их дыханием. Наконец, Чейз поднял голову.
- Ты больше не будешь мне доверять, да? – обреченно спросил он.
- А, а, а. Начнем с того, это предполагает, что я раньше тебе доверял.
- Доверял, - Чейз грустно улыбнулся. - Иначе не злился бы на меня.
- Я не…
Хотя Чейз знал, что так поступать нельзя, он прервал Хауса.
- Нет, злишься.
Его усталые глаза удерживали взгляд Хауса до тех пор, пока тот наконец не признался тихим голосом:
- Да, злюсь.
С тех пор, как началась эта история, Хаус впервые заговорил серьезно. Возможно, более серьезно, чем когда-либо, и Чейзу не хотелось думать о значении этого. Что Хаус сбросил свою маску сарказма, за которой скрывался, только чтобы сказать, что он ему доверял, а Чейз всё испортил. Из-за этого ему хотелось плакать и умолять о прощении, даже если он знал, что это бесполезно.
Вместо этого Чейз кивнул, встал с поникшими плечами и направился к двери. Вдруг Хаус сказал:
- Я не знаю.
- Не знаешь что?
- Не знаю, выиграют ли Метс, как найти лекарство от СПИДа, где я утром припарковал свою машину. О чем ты думаешь, идиот? Смогу ли я снова тебе доверять, конечно, - его тон немного смягчился. – Дай мне время.
Чейз слабо кивнул, преисполнившись странной надеждой.
- А теперь иди домой и выспись. Выглядишь дерьмово.
***
Совещание было окончено, и Хаус был уже на выходе, выкрикивая последние указания через плечо.
- Делайте то, что, вы знаете, бла-бла-бла, всё, что другие врачи делают. Если результат на то-то отрицательный, сделайте ему ультразвук желудка. Если результат на то-то отрицательный, сделайте КТ брюшной полости и почечных лоханок с контрастом и без. Я что-нибудь упустил?
- Кухонную раковину? – автоматически крикнул Чейз, забыв, что не может подшучивать над Хаусом. Больше не может.
То, что Хаус перестал, фигурально выражаясь, бить его по яйцам каждые десять минут, еще не означало, что он не должен соблюдать осторожность.
- Да, мы очевидно должны уделить этому…
Чейз застыл на месте, когда Хаус, прервав свою речь, обернулся, чтобы посмотреть на него. В синих глазах сверкнул огонек, которого Чейз не видел уже месяцы.
Хаус усмехнулся.
- Ах ты, поганец!
Он выскользнул из кабинета, дверь захлопнулась, и, кажется, впервые за целую вечность Чейз улыбнулся.